Форум » Slash-переводы » The Brain Is The Greatest Erogenous Zone » Ответить
The Brain Is The Greatest Erogenous Zone
lindemannia: The Brain Is The Greatest Erogenous Zone Author: Varenoea Pairing: Till/Flake Перевод: Мартин Публикуется с разрешения переводчика. Часть 1. Вздохнув, Флаке снова поправил очки. И они снова собрались сползать. Он сидел в тур-автобусе. Читал книгу. Собираясь просто и тихо провести вечер, без всех этих идиотских афтерпати, и без остальных парней, которые как обычно тупо назаказывают по телефону пиццы, или ещё чего-нибудь в этом духе. “Нарцисс и Златоуст”. Гессе. Слегка… гомоэротично, от этого никуда не денешься. Если честно, он купил эту книгу именно потому, что кто-то сказал ему, что в ней описана история гомосексуальной любви. Он всегда мог отмазаться тем, что читает её просто ради расширения литературного кругозора. А вовсе не ради щекочущих нервы иллюстраций, появляющихся в голове после прочтения.. “Оогррхх...” Громкий стон и тяжелые шаги по ступенькам автобуса заставили его вздрогнуть. “Как ты там, Тиль?” спросил он, не поднимая глаз. “…ужасно. Моя спина когда-нибудь меня доконает…” Тиль безуспешно попытался потянуться и покрутил головой. “Черт”. “Наверное, тебе не стоит так перенапрягаться, в твоем-то возрасте”, сказал Флаке и ухмыльнулся в полумрак автобуса. “Ха-ха. Шутник.”- Тиль очень медленно опустился на свою койку и вздохнул. “Что ты там читаешь?” “Вот.” “А. Выглядит интересно. О чем там?” “О дружбе между двумя мужчинами.” “Хорошо звучит. Могу я стащить её, когда ты дочитаешь?” - он попытался расправить плечи и сделал несчастное лицо. “Угу.” “Хм.. ты собираешься и дальше читать?” - тень безнадежности в тилевском голосе привлекла внимание Флаке. “А что?” “Просто… Доктор, вы знаете…” Тиль ухмыльнулся и изобразил умоляющий взгляд. Получилось правдиво. Прямо как большой, неуклюжий щенок датского дога. “Вы же знаете какое-нибудь средство от болей в спине?” Флаке непроизвольно рассмеялся. “Я не доктор, тупица. Всё что я могу сделать – это подправить тебе спину гаечным ключом.” Тиль пересел на его койку. “Вот здесь.” Он провел рукой по своей пояснице и задрал край футболки, всё ещё сохраняя выражение мольбы на лице. Флаке внезапно почувствовал себя неловко от такой близости Тиля, готового совсем снять футболку. Он покраснел, и услышал странный шум в ушах. И во рту почему-то пересохло. “Ага”, пробормотал он, странно смущенный. “Поясничный отдел позвоночника.” Улыбка осветила лицо Тиля. “Я знал, что ты в этом разбираешься. Я подумал, что ты мог бы… ну, знаешь… немного размять мне спину? Ты спасешь мне жизнь.” На пару секунд всё, что мог слышать Флаке, ограничилось его собственным сердцебиением. А потом он услышал собственный голос, звучащий слегка раздасованно, “Ну, если тебе это поможет…” “Ммм, да”. Тиль осторожно снял футболку. Не красней, идиот! Не смей краснеть! “У тебя есть какой-нибудь крем, или масло для массажа?” хладнокровно произнес Флаке. Во всяком случае, он надеялся, что это прозвучало хладнокровно. “Хм. Вот”. Тиль протянул ему черную пластиковую бутылочку, лежавшую на его кровати. Флаке взял её и хихикнул. “Смазка? Зачем она тебе?” “А что, очень практичная вещь. Ты можешь использовать её для массажа, для секса, и ещё ей можно смазывать руки, чтоб кожа не трескалась на морозе.” “Ну да, очень практично”, эхом отозвался Флаке, чувствуя, как в животе формируется горячий пульсирующий комок. “Где мне лечь?” Тиль осмотрелся, и затем снова вернулся на флакину койку. “Да, наверное, здесь.” Он в моей постели. Чертова ирония. В моей постели. Тиль лег и вытянулся во весь рост. Флаке выдавил немного жидкости на ладонь, и стал растирать и разогревать её второй ладонью, стараясь не смотреть на широкую спину мужчины, лежащего перед ним. Тиль, уткнувшись головой в подушку, немного приспустил брюки, чтобы дать Флаке более полный доступ к ноющей пояснице. Флаке заметил это, только усевшись на кровать рядом с Тилем, и опустив, наконец, глаза вниз. Я… даже могу видеть начало ложбинки между… ох, черт… “Что такое?” хихикнул Тиль. “Ээ… Что?!” “Ты только что сглотнул с таким шумом, как будто пытаешься проглотить слона, ну или типа того.” “Ох… Правда?.” Флаке капнул несколько капель жидкости Тилю на спину, прикрыл глаза, неслышно вздохнул, и стал растирать её, перемещаясь всё ниже. “Не осторожничай. Просто помедленнее и поглубже, это будет лучше для мускулов”, лениво пробормотал "пациент". “Хм”, ответил Флаке, и тихонько начал молиться, продолжая с силой гладить тилевскую спину подушечками больших пальцев, “Так нормально?” “Хммм”, одобрительно ответила подушка. Вдоль позвоночника, затем по бокам. Кругами, лишь касаясь мышц, но не нажимая на них… “ААррр!” “Что, больно?” Флаке словно выдернули из его сосредоточенной отрешенности. “Да. Больно… но так надо. Не переживай.” Глаза Флаке снова словно утонули в зрелище, раскинувшемся перед ним, и его воображение заработало с новой силой. С трудом заставляя себя дышать ровно, и не позволяя дрожать своим пальцам, он продолжил разминать кругами тилевскую спину. Как далеко я смогу зайти прежде, чем он заметит…? И ещё чуть ниже…? Мои запястья уже почти касаются его ягодиц. И… снова. Ох, черт. Надо снова подняться вверх…. Теплая смесь запахов пота и одеколона проникала в его сознание. Глаза Тиля были закрыты, и он выглядел абсолютно расслабленным, не считая моментов, когда движения причиняли ему боль. Он выглядел практически спящим. Если бы я только мог сдвинуть его брюки чуть ниже. Самую малость. Если бы я только мог провести пальцем линию вдоль края ткани. Если бы я мог наклониться вперед и поцеловать его затылок, прямо под линией волос. Если бы я мог коснуться горячим дыханием его шеи и поцеловать его…” Тиль довольно заворчал. Флаке сглотнул. Реальный мир для него практически исчез. Я могу сдвинуть его брюки ещё ниже, и погладить его кончиками пальцев. Так нежно, что он почувствует это только волосками на своей коже. Я могу… положить одну ладонь на его поясницу, а вторую просунуть спереди под ремень его брюк, и обхватить пальцами его член… почувствовать обрамленную бархатом твердость… и медленно начать поглаживать его вверх и вниз. Медленно. И, одновременно гладя его задницу, я могу постепенно подбираться всё ближе к главному... И в следующий момент я начну поглаживать ложбинку между ягодицами… это должно ещё сильнее подействовать на него… и затем, я возьму тот тюбик с кремом, и выдавлю немного на свои пальцы… и затем, очень медленно, чтобы у него было время возразить, я помещу их прямо напротив его отверстия, и немного надавлю внутрь… и затем мои пальцы…просто исчезнут… внутри него… постепенно… и он будет так увлечен действиями моих пальцев, одновременно сходя с ума от движения моей руки на его члене... И это большое тело будет таким… беспомощным, и извивающимся от удовольствия, и таким послушным, и я буду знать, что всё это благодаря мне…. “Уф.” Тиль медленно потянулся, похожий на гиппопотама без костей. Флаке чуть не подпрыгнул. “Уже достаточно?” Слава богам, что длинный свитер надежно прикрывал его пах. “Уже? Да прошло целых полчаса. Спасибо. Мне уже намного лучше. Я твой должник, напомни мне потом…” Тиль встал, покряхтывая, натянул футболку, и направился к дверям автобуса, шатаясь словно пьяный. “Огр-ромное спасибо.” “Да пожалуйста”, слабо выдавил Флаке. И пока все остальные парни радостно бесились снаружи, поедая пиццу и запивая её ведрами пива, Флаке закопался по уши в свое одеяло, и погрузился в одну из самых жарких мастурбаций в своей жизни.
Ответов - 7
lindemannia: Часть 2. Неприятный инцидент “Aaangels never come down, there’s nobody they wanna hang arou-hou-hound…. But if they did, if they knew you at all, then one by one the angels, angels would fall…” Флаке сидел на краю наполовину собранной сцены, болтая ногами, и мурлыкая себе под нос, пытаясь найти правильные аккорды к песне. Она ему решительно нравилась. Он прямо-таки чувствовал Мелиссу Этридж своей духовной сестрой. Песня о человеке, который никогда не узнает, что кто-то (кто всю жизнь был просто " хорошим другом") отчаянно хочет затащить его в постель… прямо как сам Флаке. У Флаке не было записи этой песни, так что приходилось петь самому. И из всех слов он знал только припев. “Эй, старина. Когда я смогу забрать свою гитару обратно?” Пауль возник рядом, и посмотрел на него сверху вниз. “Ещё секунду. Я никак не могу найти правильный аккорд.” “Тебе нужен G мажор”, сказал Пауль скучающим голосом, и молча понадеялся, что чутье не подведет его. “Ух ты, правильно. Как ты узнал?” “Да просто понял. Когда играешь на инструменте столько лет, начинаешь чувствовать ноты интуицией. А сейчас отдай мне мою гитару обратно. Мне ж ещё надо её настраивать». Флаке, преисполненный хандрой, протянул гитару Паулю, и встал со своего места. “Эй, адский менестрель!” позвал его Рихард. “Иди сюда, нам надо перетащить вон ту коробку с прожекторами на сцену.” “Напомни-ка мне, мы разве не всемирно известная рок-группа? Разве у нас нет технического персонала, чтобы таскать тяжести?” Флаке наклонился, и взялся за край открытой коробки. “Есть, но они же не могут делать всё сразу, и к тому же мы торопимся, так что… раз-два-три ВЗЯЛИ…” Они начали взбираться на сцену, перетаскивая коробку через связки проводов, и наконец через нижнюю платформу для барабанной установки. Рихард шел первым, спиной вперед. “Рихард, подожди, там…” …на дороге Том стоит", хотел сказать Флаке. Но было поздно. Рих издал странный звук, и начал падать назад, отпуская край коробки. Которая, подчиняясь законам гравитации, радостно устремилась вниз, навстречу клавишнику. Скрежет, звук разбитого стекла, и громкий вздох Флаке, когда коробка врезалась ему в живот, и затем начала неумолимо сползать на пол. Он успел убрать хотя бы ноги, и после этого окончательно потерял равновесие. И только уже лежа на полу, он почувствовал резкую боль в животе. …Слава богу, что край коробки не врезался глубже, а то было бы совсем хреново… Потом, всё ещё задыхаясь от шока, он внезапно ощутил кровь, текущую по его рукам. “Ох черт…” простонал он. “Флаке! Рихард! Вы в порядке?” Голос Тиля откуда-то сверху, заставил Флаке вздрогнуть всем телом. "Нет!" вопил его мозг, "Я охренительно НЕ в порядке! Приди и помоги мне!" Флаке попытался сесть, но не смог. Наверное, для этого требовались здоровые мышцы. “Флаке? Вот дерьмо…” Тиль, с широко распахнутыми от беспокойства глазами, опустился рядом с ним на колени, и отвел его руки от порезов, "Они глубокие?” “Откуда… мне знать?” апатично откликнулся Флаке, и испугался своего собственного голоса. Такой слабый и хриплый... Рихард спустился с платформы, и в ужасе прижал ладонь ко рту. “Черт. Вот черт!” Тиль задрал свитер, и расстегнул молнию флакиных изрезанных и окровавленных джинсов. “Лежи спокойно, ОК? Это должно быть из-за стекла… или края металла… чего-то острого. Ох ты ж…” он сдвинул резинку белья пониже. Флаке вдруг задохнулся. "Хватит меня раздевать!" хотели прокричать его связки. Однако он смог выдавить лишь хриплый, болезненный стон. Руки Тиля лежали на его животе и бедрах, и придерживали края одежды подальше от порезов. Были видны даже жесткие, темные волоски внизу живота... “Кровь течет чертовски сильно ”, пробормотал Тиль. “Я в порядке. Надо просто заклеить пластырем, и всё заживет”, прохрипел Флаке, сходя с ума от чувства сильных рук на своем теле. “Будь благоразумен!” проговорила лысая голова Оливера, маячащая где-то над ним. “Я сейчас принесу аптечку.” Ага, дежа-вю от съемок клипа “Du hast”.… Громкий стон прервал его мысли, и внезапно он понял, что это был его собственный голос. Боль начала словно разъедать его изнутри. Однако, Флаке всё никак не мог смириться с тем, что случилось действительно что-то срьёзное. Прямо сейчас у него была куча других проблем, гораздо более острых. И становящихся всё больше… Тиль ощутил, что что-то твердое уперлось прямо в его запястье. Он вздрогнул, опустил глаза, и Флаке остро захотелось умереть прямо здесь и сейчас. Его горло было словно выстлано наждачной бумагой, и щеки немилосердно пылали. “Гм”, удивленно сказал Тиль. “Извини”, прошептал Флаке еле слышно, “Извини, я случайно…” Тиль попытался ободрительно улыбнуться, и отодвинул руки как можно дальше, стараясь всё же не отпускать края одежды. “Всё нормально”, ответил он "официальным" голосом, “это всего лишь из-за стресса.” Флаке закрыл глаза и начал всхлипывать от смеси боли, неловкости и стыда. Это должно было случиться, верно? Это должно было случиться именно тогда, когда все стоят вокруг и смотрят. “Ты просто… подержишь этот край? Чтобы я мог посмотреть на порезы.” Флаке попытался сдержать слезы, и выполнил просьбу. “Мы же можем… ну, просто смазать их йодом, и… заклеить пластырем, или перевязать? Я смогу играть. Правда. Я могу стоять. Если ты поможешь мне подняться.” “Да черта с два”, проворчал Пауль. “Из тебя кровь хлещет, как из зарезанной свиньи!” “И никто не знает, задеты ли жизненно важные органы”, сказал Тиль. “Ты ничего не будешь делать, пока тебя не осмотрит доктор. И они ведь могут воспалиться, или что-то такое...” Ну здорово! Идиот. Спорю, что у него ушла неделя, чтобы заучить такие умные слова. Флаке обессиленно откинулся назад. Он чувствовал головокружение и холод. Это и правда от потери крови? Он чертовски сильно надеялся, что нет. До начала концерта всего два часа. Но он, скорее всего, вообще не начнется. Или начнется без него. Он в полузабытьи увидел, что вернулся Олли с аптечкой и одеялом. Его завернули в одеяло, перенесли в какую-то машину, которая тронулась с места с жутким воем, и всё это время он чувствовал себя полным идиотом, будучи центром всеобщего внимания в таком "интересном" состоянии. Это смешно. Я был бы совершенно спокоен, будь это частью шоу, но осознание того, что я действительно не могу идти, и меня действительно надо нести на руках … господи, это так неудобно… ****** Прошла всего пара часов, и он восстановил полное самообладание, в основном из-за той кучи таблеток и инъекций, которые в него старательно утолкали. Кровотечение остановили, самые глубокие порезы зашили, и прямо сейчас он лежал на большой белой кровати в большой белой комнате. Рядом с кроватью стояла капельница с физраствором, по поверхности которого расходились круги после каждой капли, вливающейся в вену на его руке. “Что это значит "Он под наркозом"?” послышался недовольный голос Тиля. “Из-за простых порезов?” “Так, мы можем взглянуть на него?” спросил Шнайдер более дипломатично. “Там ведь ничего смертельного, правда?” спросил Пауль. “Мне так погано. Если бы я смог удержать коробку...” Рихард в сотый раз нервно запустил пальцы в свои волосы, и стиснул зубы. “Да просто дурацкий несчастный случай”, сказал Олли, и похлопал Рихарда по плечу. “Гребаное невезение, и всё”. Доктор открыл дверь в палату. “Пятнадцать минут, не больше.” Флаке моргнул. Он чувствовал себя ещё хуже, чем раньше, в этой идиотской короткой больничной рубашке, у которой была ещё и открытая спина. Но зато хотя бы койка была высокой, и никто больше не смотрел на него сверху вниз. “Привет”, осторожно сказал Рихард. “Как ты?” “Хм, здесь только два стула”, заметил Пауль, и оперативно занял один из них собой. “Ну и как тебе больница?” спросил Шнайдер и ухмыльнулся, пытаясь заставить Флаке тоже улыбнуться. “Скучновато?” Флаке по прежнему хотел лишь поскорее сдохнуть. Они все видели мой член. Стоящий. Прижимающийся к руке Тиля. Так много людей прикасалось ко мне за последние несколько часов. Ноль эмоций. Это всё из-за Тиля… Видя, что все стулья заняты, Тиль уселся в ногах флакиной койки. Шнайдер сел рядом с ним, с другой стороны кровати. Все явно ждали, что он начнет говорить с ними. “Эмм… Я не умру”, объявил Флаке, поскольку это было единственное, в чем он был уверен. “Рады слышать.” “Уфф… Я чувствую себя лучше. Они сказали, что мне придется остаться ещё на один день, чтобы они были уверены, что швы не воспалятся…” Его голос совсем стих. “Сколько сейчас времени?” “Половина одиннадцатого”, ответил Шнайдер. “Дерьмо. Концерт…” Флаке обреченно сгорбился на кровати. “Надеюсь, они согласятся выписать меня завтра к полудню, чтобы мы смогли отыграть хотя бы завтрашний…” “У нас не будет концертов до четверга”, сказал Тиль. “Что? Почему в четверг?!” “Потому что мы не собираемся отменять его“, съязвил Пауль. “Мы решили, что тебе надо сделать перерыв на несколько дней. Мы же не знали, что тебе уже стало лучше". “Не смейся надо мной”, проворчал Флаке. “Тебе нужен кто-нибудь?” спросил Олли. “Я имею ввиду, твоя мама, или твой плюшевый медвежонок, или твоя подружка? Мы можем позвонить кому-нибудь, кто бы мог приехать, и посидеть рядышком, держа тебя за руку?” “Очень смешно…” “Ну, я спросил на всякий случай.” Флаке издал невнятный стон, и откинулся на спину. А затем чуть крепче подумал над последним предложением. “Тиль”, сказал он слабо. “Хм? Что?” Тиль очнулся от своей задумчивости. “Могу я … перекинуться с тобой парой слов? Наедине? Парни, это не значит, что я не хочу видеть вас всех, просто… я…" “Всё в порядке”, надулся Шнайдер. “До нас обычно доходит, когда нам не рады.” “И даже несмотря на тот факт, что я твой лучший друг…”, как бы сам себе тихо сообщил Пауль. “Мы ведь уйдем”, делано пригрозил Рихард, “и ты сам посмотришь, что потом будет! Уж не знаю, захотим ли мы вернуться…” и с этими его словами все раммштайновцы вышли из палаты. Флаке не смог сдержать радостную ухмылку. И всё равно, их приход поднял мне настроение. Тиль передвинул один из стульев к изголовью кровати, и сел на него. Флаке сел ровнее, расправил плечи, и посмотрел на него ничего не выражающими глазами. “Я принес ту твою книгу.” Тиль вытащил “Нарцисса и Златоуста” из кармана куртки. “Спасибо”, буркнул Флаке. Чертова книга… “Так значит, ты хочешь, чтобы я подержал тебя за руку, вместо твоей матери?” “Ну уж нет”, пробормотал Флаке, снова чувствуя себя чертовски уязвимым. Да, пожалуйста. Только не руку. Совсем не руку. Кое-что другое, немного ниже… и я был бы так благодарен тебе за это… “Я просто…” “Да, что?” Тиль попытался улыбнуться максимально добродушно. “Я хотел поблагодарить тебя. Ну, за такую заботу обо мне.” “Уф. Ну, остальные ведь тоже принимали участие. Олли даже приволок аптечку. Он принес гораздо больше пользы, чем я.” Тиль неловко поёрзал на стуле. “Я хочу сказать, это было очевидно. Я ведь не мог позволить тебе просто лежать там и истекать кровью, правда? Ты выглядел так, словно собираешься вот-вот умереть, прям как в одном из тех фильмов. Кррак.” Он резко наклонил голову вбок, и высунул язык, изображая повешенного. Так значит, ты волновался за меня?… “ Так значит, ты волновался за меня?” Тиль приподнял брови. “Конечно. Я и не думал, что это может оказаться каким-нибудь трюком”. Флаке уставился на белое одеяло, и немного помолчал. “Эмм… я ещё хотел бы… извиниться за… ну, это… это получилось случайно, это не имело никакого отношения к тебе, и я не хотел смутить тебя… ничего личного…я… не знаю даже, почему…” Тиль пожал плечами и ухмыльнулся. “Да всё путём… Я был даже рад, что вся твоя кровь устремилась туда, откуда она никак не может вытечь.” Так значит, ты волновался за меня… “И всё равно, мне чертовски стыдно”, сказал Флаке, и попытался улыбнуться. Тиль просто оскалился ещё шире, и промолчал. “Это всё?” “Да”, вздохнул Флаке. “Хорошо, значит, мы можем позвать парней обратно, да?” Флаке кивнул, и Тиль открыл дверь, однако, тут же поспешив обратно, чтобы снова занять стул. Флаке разразился кучей благодарностей всем, и в особенности Оливеру, после чего все наконец-то ушли. Он чувствовал усталость, но всё равно ему было хорошо. Он волновался за меня. Это точно. И он начал дремать, преисполненный изнутри радостным теплом.
lindemannia: Часть 3. Незамеченные тонкости. „Я её закончил.“ Тиль положил книгу на стол. Они сидели в кафе, с обитыми тканью стульями и уродливой желтоватой плиткой на полу. “Уже?” Флаке убрал книгу в свою сумку. “Тебе понадобилось меньше двух дней!” Тиль пожал плечами. “Ты знаешь…моё отношение к книгам.” “Тебе понравилось?” “О чем там речь?” спросил Пауль, и утопил нижнюю половину лица в чашке кофе. “Красивая история, хорошо написано.” “Там про двух мальчиков. Один из них холоден и расчетлив, а второй всегда искрит эмоциями, и восхищается первым. Они становятся друзьями, затем расстаются, и вновь встречаются уже через много лет”, выступил с речью Флаке. “Основная мысль в том, что необходимо решить, что же для тебя более важно – всегда руководствоваться здравым смыслом, или же позволить себе отдаваться под власть эмоций.” “Ну и чем всё заканчивается?” “Неясно”, сказал Флаке. “Оба остаются с чувством, что хотели бы прожить жизнь другого.” “Сдерживай себя или не сдерживай, в конце концов всё равно будешь жалеть”, ухмыльнулся Шнайдер. “Мне больше всего понравился любовный аспект”, сказал Тиль, и осторожно выловил кусочек ананаса из своего сэндвича. Флаке почувствовал, что у него покраснели уши. “В наши дни ты не можешь говорить о любви, и верить, что люди не подумают о сексе. Посмотрите на "Властелина Колец", все ведь уверены, что Сэм голубой, потому что он влюблен в Фродо.” Все остальные кивнули, и отвели глаза. Было слишком раннее утро для длинных разговоров, и совсем уж непотребно раннее для социолингвистических дискуссий. “Мне понравилось, что Гессе описал, в общем-то, историю любви, когда он имел ввиду всего лишь дружбу и привязанность”, продолжил Тиль. “Сегодня все люди настолько гомофобны, что ты даже не можешь высказать своё позитивное отношение к этому. Ну, вы знаете эту ситуацию, да? Если ты знаешь, что у человека есть такая особенность, и ты всё равно хочешь стать его или её другом, то это же ведь не значит, что ты непременно хочешь спать с ним.” “Угу”, ответил Пауль, бывший самым разговорчивым из всей шестерки, даже в такой ранний час. Флаке медленно кивнул. Конечно, ему было известно это чувство. И теперь ему было точно известно, что Тиль просто слепец. Он ничего не понял. Ему и в голову не пришло ничего эротичного! Ему просто не хватило воображения. Это понимание обрушилось на Флаке как ведро холодной воды. Он даже представить себе не может, через что я прошел. Все эти тонкости прошли впустую. Где глубоко внутри его горло начало покалывать. И Флаке точно понял, что что-то должно произойти. *** *** Никогда в своей жизни Флаке не чувствовал такой теплоты и защищенности. Всё вокруг него было теплым и мягким, большая кровать и подушки, на которых он лежал, всё было создано исключительно для его комфорта. Не было никаких волнений, никаких опасностей, так что он мог полностью сконцентрироваться на переживаемых им новых ощущениях. Он возбужденно сглотнул, глядя как Тиль стягивает футболку через голову, встает на колени на кровать, и затем вытягивается рядом с ним. Флаке прикусил губу, полу-игриво, полу-нервно, прежде чем улыбающиеся губы Тиля прикоснулись к его собственным. Глубокий, страстный, но в то же время нежный поцелуй. Флаке вздохнул, когда чужие губы исчезли и вновь появились на его шее. Один поцелуй в адамово яблоко, и легкая усмешка. Один поцелуй в районе ключиц. Один поцелуй в центре груди. Теплые пальцы нежно коснулись его сосков, а поцелуи продолжали опускаться всё ниже, и с каждым разом всё медленнее. Флаке был немного напуган, но всё равно наслаждался этим. Он был в постели с большим, пугающим монстром, и всё же знал, что тот никогда не причинит ему зла. Никогда. Поцелуй в районе пупка. Затем медленная дорожка из поцелуев, и дрожь по всему телу от прикосновения чужой руки к его члену. Губы легко прихватывают волоски на лобке. Другая рука соскальзывает с его груди, и останавливается на бедре. Флаке вслепую протягивает руки, и хватается за плечи Тиля. Стальные, теплые, защищающие. И ровно в тот момент, когда Флаке был уверен что сойдет с ума, если Тиль промедлит ещё хоть секунду, он почувствовал теплое дыхание на головке своего члена. Тепло окутало его, но прикосновений всё не было. И вот наконец губы обхватили его в нижней точке, и медленно начали скользить вверх. Флаке всхлипнул. Просто прикоснись к вершине, хотя бы один раз… Прежде чем он додумал эту мысль, горячие влажный язык начал выписывать круги вокруг головки. Флаке отчаянно застонал, пытаясь сдержать дыхание. Губы скользнули вверх и начали работать вместе с языком. Большие руки Тиля неподвижно держали его бедра. Флаке была видна только темноволосая голова, расположившаяся над его пахом, и движущаяся вверх и вниз. Флаке буквально впитывал роскошную картину этих широких плеч, и мягких темных волос, полускрывающих лицо Тиля. Он хотел запомнить это навсегда… “О чем задумался?”, спросил Тиль. “А?” очнулся Флаке. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что он находится в тур-автобусе, и застывшим взглядом таращится в окно вот уже полчаса. И самое ужасное, его охватило чувство, будто он был пойман в процессе надругательства над яблочным пирогом, как в той тупой американской комедии. "Ох, ничего интересного, правда ничего". “Ну да, ты ведь всегда шевелишь губами, пока думаешь”, сказал Тиль со странной досадой в голосе и искоса взглянул на Флаке. Флаке почувствовал себя полным придурком. Эта фантазия полностью захватила его. Ему нравилось проигрывать её у себя в голове снова и снова. И ему оставалось лишь надеяться, что не каждый раз при этом он начинал бессознательно шевелить губами. Иначе он каждый раз будет точно так же выставлять себя идиотом. “Ну так и о чем же ты все-таки думал?” продолжил настаивать Тиль. Флаке громко и нервно выдохнул. “Сексуальная фантазия. Доволен?” “Ох. Не хотел врываться на столь интимную территорию!” Тиль выдал извиняющуюся улыбку, а Флаке вздрогнул, подумав о других значениях слова "врываться". “Не так-то просто долгое время быть далеко от дома, и от своей подружки, да?” “Ты знаешь, что у меня вообще нет подружки”, Флаке ответил самым кислым голосом, на который только был способен. “А друга?” спросил Шнайдер, наклонившись к нему. “Конечно нет, идиот!” “Но в таком случае – как же ты сможешь получать свою дневную дозу "Buck Dich", вернувшись домой?” Шнайдер любил издеваться над людьми в таком тоне, как только чувствовал в них слабость. “У тебя и правда нет подруги, умеющей обращаться с привязью?” Пауль изобразил жалость, и с трудом сдерживал смех. “Тебе надо над этим крепко подумать!” Даже Тиль начал ухмыляться. Это уже было предательством. “А как же медсестры в той больнице? Они ведь помогали тебе принимать ванну?” сказал Олли. “Ничего интересного”, сказал Флаке ледяным тоном. “А медбратья?” “Заткнись.” “Он просто притворяется ангелочком”, мудро высказался Тиль, и пригрозил Флаке пальцем. “На самом деле, каждый раз, когда медбратья проходили мимо его койки, он хватал их за задницы. Да, им действительно приходилось туго, пока он был там!” Теперь рассмеялся и Рихард. “Так, отъебитесь, а! Оставьте меня в покое!” выкрикнул Флаке, вскочил, и промчавшись мимо Тиля, скрылся в своей койке. Занавеска плотно задернулась и воцарилась полная тишина. Остальные ошарашенно замерли. “Что с ним такое?” через какое-то время спросил Пауль. “Он же знает, что мы просто шутим, да? Обычно он так не реагирует…” “Может быть, ему всё ещё плохо”, предложил свою версию Олли. “Участвовать в концерте на следующий же день после выписки было плохой идеей. Сразу же после больницы - на сцену...” “Наверное, надо оставить его в покое.” Невнятно согласился Шнайдер. “Рано или поздно он спустится на землю с этой тучи". “Да просто плохое настроение”, предположил Рихард. “ПМС”, ухмыльнулся Тиль, с каждой секундой чувствуя себе всё менее виноватым. *** Наступил вечер. Они зарегистрировались в отеле, все парни куда-то исчезли. Флаке не перекинулся ни с одним из них ни единым словом, или взглядом. И особенно с Тилем. Предатель. У него не было настроения вообще что-либо делать. Он просто лежал на кровати, изучал свои ноги, а затем попытался взяться за книгу. И поскольку других книг у него не было, он попытался перечитать "Нарцисса и Златоуста". Но он никак не мог сконцентрироваться, все изящные словосплетения приобрели для него горький привкус, и все намеки на романтику лишь заставляли его ещё сильнее чувствовать свою вину. А он думает о любви с такой платонической, асексуальной, дурацкой точки зрения. Флаке утопил лицо в ладонях, слишком сильно стыдясь себя, чтобы смотреть на окружающий мир. А я думаю лишь о том, чтобы засунуть палец ему в задницу, и заставить его пускать слюни. И он думает обо мне лишь как о старом добром друге… Стук в дверь заставил его спрятать книгу под матрасом так быстро, как только возможно. “Что?” колючим ледяным голосом вопросил он. Тиль осторожно просунул голову в дверь. “Привет... Я могу войти?” Губы Флаке скривились в странной усмешке и он пожал плечами. Тиль закрыл за собой дверь и сел в единственное кресло. “Я просто хотел извиниться.” Флаке внимательно изучал свои ноги. “Там в автобусе мы наговорили всякой ерунды. Ты ведь нас знаешь. Мы правда не думали, что тебя это так сильно разозлит.” “Ну конечно, вам и в голову не могло прийти, что я разозлюсь от разговоров про то, как я хватаю мужиков за задницы”. Тиль фыркнул. “Слушай, я не такой тупой. Если бы ты был голубым, я бы заметил это уже сто лет назад, поверь мне.” Теперь настала очередь Флаке фыркать. “Ну хорошо.” “У меня замечательное чутьё на геев”, гордо заявил Тиль. Флаке просто хмыкнул и покачал головой. “Ну конечно ты не голубой. Мы все это знаем. Мы шутим в таком тоне обо всех, ты же знаешь. Я понимаю, что ты равнодушен к мужчинам. Это нонсенс.” Флаке сглотнул комок, возникший в горле и глубоко вздохнул. “Дело в том…”, сказал он, с трудом сдерживая свою злость, “что я НЕ равнодушен к мужчинам.” “Ох.” Всю тилевскую экспрессию словно смыло с его лица, оставляя лишь шок и удрученность. “Уф. Прости. Я правда не знал этого.” “Угу. И теперь ты можешь пойти к остальным, чтоб вы все вместе хорошенько посмеялись.” Тиль выпрямился в кресле. “Я не скажу ни единому человеку. Если ты сам не сделаешь этого, то я и подавно.” Флаке опустил голову, чувствуя странное жжение в горле. Слова крутились на кончике его языка. Но произнести их будет катастрофой. “Эмм… но ты всё равно ведь посматриваешь на женщин?” спросил Тиль. Флаке вздохнул. “Да. Они милые. Но мужчины… это совсем другое дело.” “Если бы мы знали про это, мы бы в жизни не стали так шутить, поверь мне.” Тиль медленно приходил в себя. Флаке поднял на него взгляд. “Я не придал бы этому такого значения…”, сказал он, чувствуя, что его горло словно забито колючей проволокой. “…но дело в том … просто в последнее время мне кажется, что я влюблен в тебя, и от этого мне было намного больнее.” Тиль просто моргнул, осознавая нечаянно высказанную правду. “Влюблен? В… меня? Да ты шутишь.” “Хм. Нет. Но это неважно. Я могу контролировать себя. Прекрасно.” “Но… но что нам теперь делать?” Его смятение было очевидно. Флаке должен был помочь ему. Он пожал плечами. “Или ты говоришь, что я тоже тебе нравлюсь, мы раздеваемся и трахаемся.” От этих слов Тиль аж вздрогнул. “Или же мы забываем, что я вообще это сказал, расходимся и живем тихо и мирно.” Тиль печально вздохнул. “Я боюсь, что не могу помочь тебе. Ты один из моих лучших друзей, но…” Флаке не требовалось шестое чувство, чтобы понять окончание фразы. “Ничего больше.” “Верно.” “И тебе вообще не нравятся мужчины.” Тиль пожал плечами. “Пф. У всех иногда появляются гомоэротические мысли. Я не делал бы многое из того, что делаю, если бы эти мысли не приходили ко мне. Но гомоэротичность и гомосексуальность это разные вещи.” Флаке кивнул, и попытался восстановить самообладание. “Точно.” “Так что? Ты всё ещё злишься на нас?” “Нет. Это все было… только из-за тебя.” Флаке снова уставился на свои ноги. “Хорошо”. Тиль поднялся, с беспомощным выражением лица, и посмотрел на неловкого, подавленного человека, сидящего на кровати. “Береги себя. Увидимся завтра.” Флаке не ответил. Как только дверь закрылась, он глубоко вздохнул, и обсудил сам с собой мысль о попытке облегчить себе душу слезами. Но потом убедил себя, что он все-таки взрослый мужчина, а мужчины не плачут. Он просто поплотнее сжал губы, и поборол спазм, сжавший горло. Было трудно, действительно трудно сдержать всё это внутри. Но он знал, что должен пройти сквозь это, и потом гордиться тем, что оказался достаточно сильным. Сильным, бесчувственным, и недоступным.
lindemannia: Часть 4. Муравьи и поцелуй на ночь. Флаке сидел, согнувшись, на каменной лестнице перед небольшим магазинчиком, стоявшим в стороне от дороги, и явно был чем-то очень занят. Тем не менее, Тиль подошел к нему, и несколько минут просто стоял рядом. “Изучаешь муравьев?” выдал он блестящее замечание. “Угу”, сказал Флаке, не поднимая глаз. Муравьи бегали по земле между его ботинками, и таскали кусочки всякого мусора. “Они маршируют?” “Не-а” “Жалко. Ты забыл свою книгу.” “Какую?” “Я нашел её. Ты оставил её в холле отеля. На столе.” “Ох.” Флаке сглотнул. “Та глупая книга.” Абсолютно нереальный идиотизм. “Я думал, тебе она понравилась.” “Хм. Просто правильно расставленные красивые слова, и никакого отношения к реальной жизни. Где-то намного выше реальности.” Тиль пожал плечами. “Ну, в общем, вот она.” Он положил книгу ему на колени. “Спасибо.” Тиль слабо улыбнулся, и продолжил стоять над Флаке, который просто продолжал смотреть на землю. Он постоял ещё пару минут, после чего развернулся, и пошел обратно в автобус. “Подожди!” он обернулся. “Флаке, мы все сегодня хотим посмотреть футбол. Пока не знаю, в чьем номере, но это мы сейчас решим. Ты придешь?” Флаке поднял глаза, и обдумал предложение. “Конечно”, ответил он со слабой улыбкой. “Ну хорошо.” Тиль выглядел довольным. “Мне казалось, ты никогда особо не любил футбол.” “Какая разница. Играют Греция и Бразилия. Это важный матч, и, в конце концов, это просто забавно. Я куплю арахиса.” Флаке ухмыльнулся. “Звучит привлекательно. Я обязательно приду.” Его ухмылка была бездушной, но скоро она снова заполниться радостью. Рано или поздно. Он прожил уже достаточно долго, чтобы быть в этом уверенным. И жизнь должна продолжаться, и всё должно снова войти в норму. И если ты будешь делать вид, что всё прекрасно, в конце концов это станет правдой. У тебя есть друзья. Остальные четверо. Даже если ОН отверг тебя. У тебя нет ни единой причины жаловаться. Ты счастливчик. Не стоит ругать собственную жизнь. *** *** “Желаю тебе удачи”, Рихард крепко похлопал Флаке по плечу. “Надеюсь, мы получим тебя обратно не по частям”, сказал Олли. “У тебя есть какие-нибудь обезболивающие?” жалостливо спросил Пауль. “Да чтоб вы все сдохли”, ухмыльнулся Флаке. “Что такое?” спросил Тиль. “Сегодня мне снимут швы на животе”, объяснил Флаке. “Я же съел семерых маленьких козлят, помнишь? И теперь должна прийти мама-коза, вынуть этих щенков, и напихать камней мне в живот, ну, в общем, как обычно.” Шнайдер рассмеялся. “Ты уверен, что у коз бывают именно щенки?” “И потом у меня снова появится возможность принимать душ”, удовлетворенно закончил Флаке. “Ты что, не мылся все эти полторы недели?” спросил Пауль в ужасе. “Угу. Я создал естественный защитный слой грязи на своей коже.” Рихард фыркнул. “А вчера ты разве не принимал душ? Мне кажется, я слышал, как ты говоришь об этом.” Флаке покачал головой. “Да, но оказалось, что вода чертовски жжется. Хм. Я думаю, мне стоит избегать воды ещё пару дней, пока порезы совсем затянутся.” “Ухх” скривился Тиль. “Правильно, не стоит тебе этого делать. Доктор ведь не просто так дал такие указания.” Флаке приподнял брови, и промолчал. “Увидимся позже”, пробормотал он и вышел на улицу, к такси, которое уже поджидало его снаружи от стеклянных дверей отеля. Остальные просто смотрели ему вслед. *** *** Ещё одна ночь. Ещё один день. Ещё один день почти закончился. Флаке чувствовал усталость. Реальную усталость. Он сидел между Оливером и Паулем и смотрел какой-то скучный фильм. Глупый, скучный фильм, без единой захватывающей сцены. “Знаете, я, пожалуй, пойду спать”, он зевнул и встал. “Спокойной ночи”. “Спокойной ночи”. “ Спокойной ночи.” Он закрыл за собой дверь, и побрел по бесконечному коридору, выстланному коричневым ковром, по направлению к своему номеру. Отпер дверь, снял рубашку, почистил зубы. Изучил отражение собственных уставших глаз в зеркале. Почему, Флаке, почти совершенно незаметно, что ты влюблен! И он почувствовал себя ещё более несчастным. И мастурбация уже не помогала снять напряжение. Фантазии, которые он проигрывал в своей голове, были теперь лишь источником страданий и хандры. Я привык быть с ним в моих мечтах, но теперь у меня нет даже этого. Это нечестно. Что-то ударило в его дверь. Судя по звуку, это был оживший мешок с картошкой, который пытался нашарить ручку. Флаке подошел к двери. “Ну?” Какие-то бормочущие звуки со стороны коридора. Тут уже стало очевидно, что это Тиль. Даже при том, что слов было не разобрать. Флаке отпер внутреннюю дверь. Затем наружную. Через пару секунд бездействия с той стороны, ему пришлось самому ещё и повернуть ручку. Тиль упал в комнату, и чуть не свалил Флаке вместе с собой. К счастью, он вовремя успел схватиться за дверной косяк. “Пфффмммнн… нне могу н'йти ссссвою комн’ту ”, сообщил он. “Тремя дверьми левее”, кисло сообщил Флаке. “Хочу сссп’ть здееесь…” Тиль качнулся, и поискал взглядом диван. “С’всем нет места…” “Да ни за что на свете ты тут спать не будешь. Тем более, пока ты в таком состоянии. Ты храпишь как курьерский поезд.” “Этто всё из-за т'бя…” “Заткнись. Ты такой пьяный, что утром ни вспомнишь ни секунды из этого вечера. Я могу нарисовать тебе фломастером гитлеровские усы, и ты не заметишь.” “ Этто всё из-за тебяя, Фл’ке. Иди.. к черту. Шштоб ты ссдох, гомик.” Пальцы Флаке вцепились в плечо Тиля как стальные. “Ты отправляешься в кровать ПРЯМО СЕЙЧАС!” Он попытался вытолкнуть его за дверь, но из-за очевидной разницы весовых категорий, ему это не удалось. “Иди к черту. Всё из-за тебя...” Тиль повис на его плече. Флаке сделал шаг назад, ожидая увидеть грандиозное падение на пол, но Тиль немыслимым усилием добрался до кресла, и рухнул в него. “Птму што ты хочешшь трахнуть меня. Ты сказал мне… что хочешшь меня. И я. Я… уф.” Он опустил голову на грудь. “И ты ззссс… запутал меня. Спутал всю мм'ю жизнь.” “Вставай, Тиль”, сказал Флаке самым сочувственным тоном, на который был способен. “Я отведу тебя в твой номер.” На этот раз Тиль позволил поднять себя, обернул руку вокруг флакиного плеча, и побрел вслед за ним из комнаты. Тремя дверьми левее. “Мне так плооххо.” Тиль стал на удивление кротким. “И всё ты… виноват… шшто я напился. Не сстал бы столько ппить, ессли бы ты не скзал, что чувтсвт.. тьфу, чувствуешь…ко мне.. такое. Гомик.” Флаке отобрал у Тиля ключ, и открыл дверь, пытаясь сохранять равновесие под тилевским весом. “Если ты ещё хоть раз меня так назовешь, я оторву тебе яйца“, полным дружелюбия голосом отозвался Флаке. “Ой. Нет.” Тиль начал хихикать, пока Флаке опускал его на кровать. “Я не х’чу тоже стать пидором. Как ты, грёёёбаный гомик.” Он улыбнулся. Флаке не претворил свою угрозу в жизнь. Он просто помог Тилю улечься. “Где твои ботинки?” “Ост’вил. В комнате Ппауля. Н’верно…” “Прекрасно. А теперь снимай свитер.” Тиль послушно начал сражаться со слоями ткани, но Флаке все-таки пришлось помочь ему. “Так”, серьезно сказал Флаке, “теперь я хочу, чтобы ты оставался в постели, и был послушным и СПЯЩИМ». “Да, мамочка”, проворковал Тиль. “Иди на х**. Я ужже доста-аточно взрослый”. “Нет”, сказал Флаке. “Ты считаешься достаточно взрослым, когда можешь четко ответить на вопрос, где твои ботинки”. “Ох.” Он укрыл Тиля одеялом, и повернулся к лампе на ночном столике. “Пцелуй н’ ночь?” послышался голос с кровати, сопровождаемый довольным хихиканьем. Флаке замер и нервно сглотнул. Он чувствовал, что не может шевельнуться. “ПОЦЕЛУЙ НА НОЧЬ!!” приказал Тиль и обиженно надулся. Флаке бесшумно вернулся к кровати, и наклонился к Тилю. “Хорошо.” Он ухмыльнулся и поцеловал его в лоб. Не так уж и плохо, правда? Так близко, что он почувствовал запах его кожи. Запах, которого он хотел. Он мог чувствовать и его тепло. Грудь словно сжало тисками, после чего появилось чувство, будто её разрывает навстречу большому, сонному телу, лежащему на кровати. Он поднял голову. Тиль нахмурился, и показал пальцем на свою нижнюю губу. “Ттак непр’льно. Сюда!” Это чудовищно. Это могло бы стать сценой для какого-нибудь ужастика. Но пока Тиль представлял из себя сонную кучу мускулов, не обремененную мозгами, и без малейшего намека на претенциозность, это было просто забавно. Сердце Флаке стучало со скоростью хорошей беговой лошади. Он попытался выкинуть все лишние мысли из головы, попытался вести себя как взрослый. Это всего лишь из-за выпивки. Он тихо хмыкнул и наклонился снова. Кровь стучала у него в ушах, и казалось, будто всю грудь замотали колючей проволокой. Он подарил Тилю очень быстрый, целомудренный поцелуй в губы. После чего повернулся и вышел прочь, оставив Тиля лежать, свернувшись клубочком и радостно бормоча что-то себе под нос. Ну и что. Это и был просто поцелуй. *** *** В восемь утра он постучался в ту же дверь. Стучать пришлось долго, и он уже даже начал волноваться, когда дверь внезапно открылась, и явила миру Тиля, в футболке и шортах. “Оуфрммммм”, сказал он. “Доброе утро”, четко выговорил Флаке. “Просто захотел проверить, всё ли с тобой в порядке после вчерашней попойки.” “Зайди”, сказал Тиль, и потер кулаками глаза, после чего вернулся в кровать. “У меня голова сейчас отвалится.” Он поморгал. “Что я вчера такого понаделал? Чего-нибудь ужасного?” Флаке сел в кресло. Он не знал, с чего начать. Ведь, на самом деле, люди не любят, когда им напоминают о таких вещах. “Ты наговорил мне кучу мерзостей”. Лицо Тиля выразило крайнюю степень потрясения. “Что?” “Да ладно, неважно. Это ведь всё из-за водки. Я не сержусь на тебя.” “Флаке…” Тиль попытался сконцентрироваться. “Я действительно… попросил поцеловать меня на ночь?” “Да.” “… в губы?!” “Да.” Флаке чертовски нравилось это выражение на лице Тиля. “Ох. Ох черт. Я был такой пьяный.” Тиль уткнулся в подушку, и вынырнул оттуда с крайне затуманенным взором. “Знаешь… спасибо, что не выкинул меня в окно после всех моих слов.” Флаке ухмыльнулся одним уголком рта. Тиль внезапно стал очень серьезным. “Я рад, что ты не воспользовался той ситуацией.” Флаке понадобилась пара секунд для осознания услышанного. “Я что, похож на насильника?!” “Не-ет… нет, конечно. Просто… я был настолько не в себе, что…” Тиль посмотрел на Флаке. Прямо в глаза. Сильно взволнованный. “… я не знаю, что мог бы сделать в таком состоянии.” “Ох”, сказал Флаке. “Значит я упустил роскошный шанс.” “Угу”, пробормотал Тиль, и ухмыльнулся. “Нет, серьезно. Я рад.” Флаке встал. Это было уже слишком. “Я иду на завтрак”, сказал он. “Увидимся позже ”, ответил Тиль. И Флаке утопил свою печаль в тарелке с хлопьями. Часть 5. Страсти накаляются. Прошло ещё несколько дней. Погода была чудесная, концерты проходили на ура, и в отеле, где они сейчас остановились, была прекрасная сауна. Это действительно было роскошью, по сравнению с жизнью в замкнутом пространстве автобуса, в компании с полудюжиной потных мужиков. Флаке не потратил и лишней секунды, после заселения в номера, чтобы устремиться навстречу осуществлению своей мечты. Шлеп-шлеп-шлеп, раздавались его шаги по плиточному полу безлюдной раздевалки, где он оставил свою одежду, и облачился в полотенце. Сквозь стеклянное окошко в деревянной двери сауны, внутреннее пространство выглядело приятно теплым, и было залито мягким желтоватым светом. Он открыл дверь, напевая себе под нос, и нащупал ручку с внутренней стороны. Тупое устройство, тебе приходится поворачивать ручку вверх, чтобы войти, и затем резко вниз, иначе она не закроется, и… “Не поворачивай её вниз!” Флаке чуть не умер от шока, когда услышал этот возглас за спиной. Он отпустил ручку, и дверь защелкнулась. Тиль восседал на скамейке, замотанный в полотенце, и пристально изучал дверь. “Ффух, Тиль”, выдохнул Флаке. “Ты напугал меня. Я не видел, что здесь есть кто-то ещё.” Тиль незаметно ухмыльнулся, сохраняя удрученность на лице. “Знаешь, у здешних саун есть одна особенность. Если ты поворачиваешь ручку вниз в момент закрытия, ты можешь потом открыть дверь лишь снаружи.” “Ой”, сказал Флаке, и посмотрел на ручку. “Ой.” “Ага. Очень большой ой.” “Ладно”, сказал Флаке, возвращаясь к своей обычной невозмутимости, “Рихард сказал, что пойдет в сауну где-то через полчаса после меня, так что он должен спасти нас. А в сауне как раз и надо сидеть не более получаса.” Он сел на нижнюю скамейку. Тиль вздохнул. “Хорошо. Будем надеяться, что он не изменит свои планы, и не забудет про нас.” “И к тому же нам видно дверь раздевалки через окно”, сказал Флаке, "так что если кто-нибудь пройдет мимо, мы просто постучимся.” “Хм.” Тиль выглядел озабоченным. “А твоё состояние достаточно стабильно, чтобы сидеть в сауне?” “Конечно, тупица!” фыркнул Флаке. “Ты что, думаешь, я теперь на всю жизнь остался инвалидом?” “Но ты всё ещё принимаешь таблетки?” “Немного. Маленькие зеленые таблетки. И одну красную на ночь. Но пока я был в больнице, я привык пить их чуть не горстями. Так что нечего надо мной кудахтать.” И чтобы доказать свои слова, и собственную выносливость, Флаке забрался на самую высокую скамейку. Воздух там был гораздо жарче. Флаке был уже весь мокрый, хотя провёл здесь меньше пяти минут. Но конечно, ему было далеко до Тиля. С того пот просто лился. “Ты здесь давно?” “10 минут. А у тебя остались шрамы?” “Хм? На животе? Я думаю, когда они совсем заживут, на их месте останутся лишь тонкие полоски. Хочешь посмотреть?” “Да, пожалуйста.” Тиль ухмыльнулся, и забрался наверх. Надеюсь, он не воспримет это как попытку соблазнения. Надеюсь, он не подумает, что это продуманный трюк. Флаке немного приспустил полотенце. “Вот”. “Всё равно, они пока выглядят жутко. Ещё осталась засохшая кровь, видишь? И вон там маленькие отверстия от игл”. Лицо Тиля было преисполнено сочувствия. Флаке поправил полотенце, и спустился вниз. Наверху было действительно слишком жарко. Они просидели в тишине несколько минут, и Флаке приходилось очень туго. Я заперт в сауне с Тилем. И из всей одежды на нас – лишь полотенца. И мы все мокрые. Я отчаянно надеюсь, что смогу устоять перед таким искушением. Он, наверное, думает, что я всё это подстроил. Черт, это так неудобно… Он почувствовал, что на него смотрят. Тиль изучал его тело сверху донизу, но тайно, лишь краем глаза. “Что такое?” спросил Флаке, и облизнул губы. Они были соленые. “Ничего”, сказал Тиль. “Просто думаю.” Тишина стала ещё более неуютной. Когда Флаке ещё раз поднял на Тиля глаза, тот широко улыбался. Это нечестно. Я вел себя хорошо. Я оставил его в покое. И вот я внезапно оказываюсь заперт вместе с ним, полураздетым. Я хочу его. Так сильно. Хочу сесть к нему чуть ближе. Совсем близко, так, чтобы наши бедра соприкоснулись. Но он не двигался. Если бы он только прикоснулся ко мне. Сквозь полотенце. Прямо сейчас, прямо здесь. Прижал меня к скамейке, и начал изучать моё тело на ощупь. Гладкая потная кожа под его влажными руками. И тут входит Рихард. Черт, здесь так жарко. Если бы я только мог почувствовать его твердость, прижимающуюся ко мне. Хотя бы сквозь полотенце. Я хочу почувствовать это. Хотя бы один раз. Дерьмо, я не виноват в том, что хочу его. Это же ведь не преступление. Почему я должен быть наказан за это? “Флаке?” “Да.” Флаке поднял глаза. “Эта твоя... влюбленность”, прямо спросил Тиль, “как давно это длится?” “Около четырех недель”, вздохнул Флаке. “И я не хочу больше ни слова об этом слышать, или говорить, спасибо большое. Не напоминай. Мне раньше никогда не нравились мужчины, так что это скоро пройдет.” “Я думаю, что пришло время быть честным с тобой.” Лицо Тиля стало неприятно серьезным. Флаке не хотел ничего слышать. Он знал, что сейчас последует – куча глупых слов, заставящих его снова чувствовать себя виноватым, глупых слов, напоминающих, что он не имеет права подходить к кому-то настолько близко. Глупые слова, напоминающие, что он опять наделал ошибок, что он слишком многое на себя взял, и что он вообще ничего не достоен. “Даже представить себе не могу, о чем ты”. Я знаю, что не могу обладать тобой. Я даже и не пытаюсь! Я не дал тебе ни единого повода читать мне какие-то персональные нотации. “Сначала скажи мне, чего я там тебе наговорил. Когда я был пьян.” Флаке вздохнул. “Ты называл меня гомиком.” “Ох. Прости!… И что ещё?” “Ты сказал, что это я во всем виноват. Что ты так напился.” Флаке нахмурился. “Ты сказал, что я запутал всю твою жизнь. Я так и не понял, что ты имел ввиду.” Тиль наклонился вперед, облокотился на колени, и уставился на пол. “Дело в том, что я действительно в тот раз напился из-за тебя.” “Я-то в чем виноват?” Флаке удивленно поднял брови. “Да ни в чем. Просто... Ты знаешь, я… с тех пор, как ты рассказал мне о… хм… своих чувствах, я начал много думать о разных… таких вещах. Я никогда в жизни не мог представить, что мужчина может так мечтать обо мне”. Тиль тихо усмехнулся. Флаке прикрыл колени полотенцем, чтобы выглядеть более одетым и защищенным. “Я и сейчас много об этом думаю. О том, что… ты хочешь меня. О том, что я думаю о мужчинах. И о том, что я привык делать с мужчинами. Я не уверен, что был честен с тобой, в момент нашего первого разговора об этом.” “Не был честен?” пробормотал Флаке. “О чем ты?” “Ну, о том, что меня не интересуют мужчины. Не думаю, что это.. хм… правда. Просто это никогда не выходило за рамки… эротических мыслей. Никогда не становилось навязчивым. Мне никогда не хотелось пережить бы эти фантазии наяву. И мне никогда не хотелось переспать с каким-то конкретным мужчиной.” У Флаке пересохло в горле. И сердце было готово взорваться. “И… что всё это значит?” “Я не уверен”, сказал Тиль, и почесал затылок. “Ты всё запутал.” “Значит, я заставил тебя заново задуматься о твоих предпочтениях?” “Да”, выдавил Тиль. “Типа того.” “Но это не означает, что ты хочешь переспать со мной.” “Я не знаю, что это значит!” Тиль потер колени ладонями, оставляя дорожки в пленке пота. Его волосы были влажными, и свисали спутанными прядями. “Если бы я знал, моя жизнь была бы проще. Я напился, чтобы забыть об этом. Чтобы просто перестать думать. Но, как видишь, безуспешно.” Флаке сидел в безмолвии, с бухающим сердцем, и неприятным покалыванием по всей коже. Ты сейчас такой печальный. Могу я подсесть к тебе, и прижать твою голову к своей груди? Всего на минутку? "Я боюсь, что не могу ничем помочь тебе ”, сказал он, повторяя тогдашние слова Тиля. “Ты должен сам принять решение.” У меня так голова кружится. О господи… Это от жары? Или из-за Тиля? И во рту так сухо… Что если я просто опущусь на колени, стяну с него это дурацкое полотенце, и возьму его член в рот, прежде чем он сможет оттолкнуть меня? Я помогу ему принять решение, правильно? Тогда он сразу поймет, хочет ли он этого. Тиль смотрел на его грудь с видом глубокой концентрации. Взгляд скользил вдоль тонких, изящных рук Флаке, и по его чертовски печальному лицу, полускрытому влажными волосами. О чем ты думаешь? Ты пугаешь меня, когда ведешь себя так. Флаке встал. “Я чего-нибудь вылью на камни, чтобы было больше пара. Дай мне, пожалуйста, ту бутылку, где что-то написано про мяту.” Тиль взял бутылку со скамьи, и протянул её Флаке. Их пальцы соприкоснулись, всего на секунду. “Спасибо”. Тиль отдернул руку. Что-то было не так. Глупое маленькое прикосновение (как будто он не прикасался к Флаке миллион раз до этого!) устроило суматоху в его гормонах. В животе что-то затрепетало, и он понял, что не может ни на чем сфокусироваться. Это странное чувство явно было каким-то чужим и неведанным. Он думал об этом все эти дни. Просто не может быть, чтобы он так "поплыл" от одного маленького глупого прикосновения. Он больше не мог заставить себя взглянуть Флаке в глаза. И Флаке тоже больше не хотелось открывать рот. Он сам был занят миллионом похожих мыслей. Они сидели в полной тишине, пока не пришел Рихард, и не выпустил их.
lindemannia: Часть 6. Развязка. Следующий день был солнечным. Около полудня начался дождь, и Флаке сидел в тишине, наблюдая, как прозрачные капли воды стекают по стеклу автобуса, едущего всё дальше и дальше. Тиль сидел позади него уже достаточно долго, делая вид, что дремлет, а потом встал и пересел к остальным парням, которые собирались играть в карты. Ни слова о вчерашнем. Перерыв на ланч. Они остановились на парковке, в стороне от дороги, рядом с которой был чудовищно дорогой магазин. Раммштайновцы на одеревенелых ногах вышли из автобуса, и направились в магазин, а Флаке решил посетить там же расположенный туалет. Когда он вышел из кабинки, то мало не наступил на Тиля, который стоял, прислонившись к стене. “Эй, снова ты!” “Ага! Ты же не можешь вечно избегать меня, когда у нас совместное турне, бестолочь!” радостно оскалился Тиль. Флаке сглотнул. Прежде чем он смог ответить, неведомая сила подхватила его, и он оказался прижат к стене мощным телом. Грубый, голодный поцелуй впился в его губы. “Мхххпф!”, начал Флаке, но тут же был остановлен ощущением чужой руки, сжимающей его самую чувствительную зону. Бедра Тиля прижимались к нему всё настойчивее. Опомнившись, он начал отвечать на предложенный поцелуй, несмотря на страх, что кто-то может войти, и обнаружить их. Он мягко прикоснулся языком к губам Тиля, спрашивая разрешения проникнуть чуть глубже. Ответ последовал незамедлительно. Их языки встретились, и, как положено, оба поняли, что никогда в жизни не пробовали ничего слаще. Я никогда не пробовал представить себе вкус. Я думал о его запахе, о его коже, обо всем, но не о вкусе. Вкус его слюны? Наверняка, можно выпускать жевательную резинку с таким потрясающим вкусом. Тиль отступил, давая обоим воздух. Флаке был уверен, что в этот момент между их лицами протянется ниточка слюны. “Я хочу переспать с тобой”, слегка задыхаясь, прошептал Тиль. “Что, прямо сейчас?!” “Я прослежу за тем, чтобы мы с тобой сегодня были в одном номере.” Флаке вообще не мог думать, из-за руки, лежащей на его члене. Тут до него дошло, что его собственная рука находится за поясом тилевских джинсов. “У тебя есть презервативы? Такие, специальные?” “Нет”, пробормотал Тиль, сосредоточенно изучая ладонью флакину грудь под рубашкой. “Надо купить.” “Хорошо. У меня есть ещё и с мятным вкусом.” Флаке улыбался так, что у него сводило щеки. “Я думаю, нам понадобятся оба вида.” Уголки тилевских губ неудержимо поползли вверх. “Прекрасно. Великолепно. Очаровательно.” Он немного отступил назад, застегивая флакину рубашку на все пуговицы, и поглаживая его грудь поверх ткани. “Я не могу дождаться ночи.” Флаке мог лишь маниакально улыбаться, и отчаянно кивать. Он облизнул губы, пытаясь собрать последние напоминания о вкусе тилевских губ. Объект его вожделения провел ладонью вдоль его руки, и затем вышел на улицу, и закрыл за собой дверь. Флаке пришлось напрячься, чтобы вернуть на лицо усталое и раздраженное выражение. У кого-нибудь могли появиться подозрения из-за его столь внезапной смены настроения. Но сделать это было очень трудно. *** *** Остаток дня был чудесен, и заполнен волнением и счастьем, волнами разливающимися вокруг него, как всегда случается, когда ты сходишь с ума от радости. Флаке парил в двадцати футах над землей, его голова была обернута облаком из ваты, и на месте сердца у него теперь располагалась некая вариация волчка. Часы текли слишком медленно, но он наслаждался каждой секундой. Он был испуган, счастлив, и полностью безумен. “Мы можем поставить какую-нибудь громкую музыку? Действительно громкую?” “Тебе помочь с этим?” “Я купил булочки. Кто-нибудь хочет булочки? Они с ванильным кремом. Нет, забери все, мне уже хватит!” Тиль смотрел на него с очевидным (и фальшивым) удивлением, но не мог сдержать ухмылку. “Что на него нашло?” спросил Шнайдер. Тиль пожал плечами. “Я думаю, дело в том, что за последние несколько дней у него было мало возможностей танцевать. И вот теперь приходится куда-то тратить эту энергию.” *** *** Они распределили комнаты, и начали заносить свои вещи внутрь. “Я смертельно устал”, пробормотал Тиль. “Я умру в ту же секунду, как лягу в кровать.” “Ох. Желаю приятно провести ночь с его храпом, Флаке”, посочувствовал Олли. “Я могу заткнуть уши берушами. Но, скорее всего, я просто усну ещё раньше него”, ответил Флаке. Они остановились перед своей дверью, и другие парни разошлись по своим комнатам. Флаке нервно сглотнул, когда дверь открылась, и ещё более нервно, когда она закрылась за ними. Он запер её, пока Тиль сгружал свою сумку на постель. Итак, это случится здесь. К счастью, тут достаточно большие кровати. Хотя всё равно, эта комната не похожа на место, которое ты представлял себе, думая о самом главном сексе в твоей жизни… черт возьми, да тут стены разрисованы цветочками! Когда Флаке повернулся, Тиль был уже полураздет. Он стоял на пороге ванной, к которому вела дорожка из разбросанной одежды. На улице начинало смеркаться. Стояло лето, поэтому закат откладывался почти до 11 вечера. Было тепло, и комната сильно нагревалась от солнечных лучей, проходящих сквозь оконное стекло. Флаке закрыл жалюзи. Полоски света и тени расчертили стены, прямо как в сцене стриптиза в "9 1/2 недель”. “Ты идешь?” спросила голова Тиля, высунувшаяся из двери ванной. Флаке кивнул, улыбнулся, и вошел в ванную. “Снимай это барахло… ты мне гораздо больше нравишься в полотенце.” Тиль помог ему раздеться, не переставая радостно ухмыляться. “Нравлюсь?” “Конечно!” “Не думаю, что ты увидишь что-то новое. Ты ведь видел мою задницу гораздо чаще, тем тебе бы этого хотелось.” “Пф, ну и что. На твоем теле есть ещё много интересных мест.” Они забрались под душ. Полилась горячая вода. Наконец-то... Раздетые. Крепко обнимаем друг друга. Вот какой он на ощупь. Я могу привыкнуть к этому... Поцелуи, гораздо медленнее и нежнее, чем на той стоянке. Руки, трогающие, гладящие, ласкающие... Они помогли друг другу намылить всё тело, и смыть пену струями воды, сопровождая движения рук поцелуями. Флаке сбился со счета, сколько засосов он оставил на своем пути. Он знал только, что должен пометить эту территорию как свою, на максимально долгое время. У меня снова кружится голова. Почему я так боюсь? Меня не должно так пугать прикосновение к чужому члену, правда? Я просто чувствуя себя таким… ненормальным. Я думаю, именно поэтому я так боюсь. Из-за сочетания горячей воды и возбуждения, их кожа приобрела розовый оттенок. Они выключили воду, и помогли друг другу вытереться насухо, стараясь не зайти слишком далеко в процессе. Рассмеялись. Они просто не могли справиться с этим. Флаке был уверен, что Тиль чувствует такую же растерянность, как и он сам Когда они вышли из ванной, в комнате всё изменилось. Из-за игры света и теней, уродские цветочки на стенах стали почти не видны, кресло в углу выглядело чудесно удобным, и сумка Тиля на кровати придавала всему обжитой вид. Свободная кровать – большая, белая, приглашающая. Ожидающая. Смесь холодка по спине и возбуждения. Странно. “Я включу свет?” “Нет”, сказал Флаке. “Не надо. Тут достаточно светло.” Тиль вынул всё купленное из сумки, и положил на прикроватный столик. Флаке выложил рядом презервативы с мятным вкусом. “Иди сюда. Хочу поцеловать тебя.” Они поцеловались, и неловко улеглись на кровать. Флаке наслаждался ощущением тилевского тела, наполовину закрывающего его собственное. Дрожащими от возбуждения и волнения руками они исследовали тела друг друга. Послушай, как мы дышим. Как будто мы тонем… Итак, это должно случиться. Сейчас. Он почувствовал эрекцию Тиля, прижимающуюся к его бедру. “Флаке”, выдохнул Тиль, отрываясь от его губ. “Да?” “Как… как далеко ты хочешь зайти?” Флаке немного отодвинулся. “Это зависит от нескольких вещей. Во-первых, давай проясним – это приключение на одну ночь, или... что-то серьезное?” Приподнявшись на локтях, он смотрел Тилю в глаза, и чувствовал, как внутри всё сжимается. Если мне будет больно, это мои проблемы. Мои чувства в дальнейшем – тоже моя проблема. И я смогу справиться с ними. “Почему…? О, я вижу. Да.” Тиль пропустил флакины волосы сквозь пальцы. “Конечно. Это вещи, для которых нужно… доверие, не так ли? И ты не хочешь делать их, если это всё только на одну ночь?” “Нет”, прошептал Флаке. “Если это что-то серьезное, тогда у нас есть вечность для экспериментов. Но если это мой единственный шанс заполучить тебя… тогда я хочу попробовать всё именно сегодня.” Губы Тиля дрогнули, и он улыбнулся, так открыто и счастливо, что Флаке опять нервно и громко сглотнул. “Я хочу и того и другого. Я хочу попробовать всё. Но я хочу сделать это снова. Завтра. И послезавтра. И послепослезавтра. Я хочу тебя. И не хочу отпускать тебя”. Он снова погладил его волосы, и поцеловал уголок его рта. Волчок сломается, если не перестанет крутиться с такой скоростью! О господи… Тиль. Вот оно. Это реальность. Мне кажется, что внутри меня плещется тонна минералки, и все пузырьки лопаются у меня в горле. Флаке повернулся на бок, и внезапно оказался сверху Тиля. Он начал целовать его ключицы, с замиранием сердца осознавая, что собирается сделать. “Расслабься. Я хочу сделать кое-что”. “Кое-что с мятой?” с надеждой в голосе спросил Тиль. Флаке не стал утруждать себя ответом. Его поцелуи спускались всё ниже, вдоль груди, живота (Тиль попытался втянуть его, чтобы выглядеть более стройным) и затем ещё ниже, пока член не прикоснулся к его щеке. И затем он сразу перешел на внутреннюю поверхность бедер, поглаживая и щекоча чувствительную кожу. “Ты!” чуть не всхлипнул Тиль. “Ты садист!” “Шшш.” Флаке порвал упаковку презерватива, и аккуратно надел его. Ох… до меня только сейчас дошло, что я не имею ни малейшего понятия, что же мне делать. Ладно, попробую сделать то, от чего мне самому бывало хорошо… Он поудобнее устроился у Тиля между ног, и для начала зрительно изучил предложенный его вниманию член, пытаясь понять, с чего же начать. После чего он просто обхватил его губами, как можно ниже, и стал медленно подниматься вверх. “Ты должен сказать мне, что тебе нравится”, сказал он, отрываясь от своего занятия. “Ещё.. просто…ещё” Его бросило в пот от одного только хриплого тона тилевского голоса. Затем ему в голову пришла ещё одна идея. “А как насчет… другой… ну, стимуляции? В смысле, я могу помассировать твои яички. Или… может быть… ввести внутрь палец, или два… если ты хочешь…” Ну вот. Моя фантазия номер один. Или это слишком? Не рассердится ли он? Не вижу его лица… Тиль широко улыбнулся. “Конечно”, выдохнул он. Значит, так тому и быть. Сердце Флаке громыхало, как товарный поезд. Он взял одну латексную перчатку, из купленных Тилем, демонстративно натянул её на правую руку, и кровожадно ухмыльнулся. Тиль ощутимо вздрогнул и сглотнул. Флаке заметил крупные капли пота, выступившие у него на лбу, и над верхней губой. Он выдавил немного массажного масла из достопамятного тюбика в правую ладонь, и распределил его левой рукой по пальцам. “Уверен, что всё в порядке?” Тиль кивнул, и снова сглотнул. Флаке почувствовал прилив уверенности, когда понял, как сильно его хотят. Он чуть сильнее раздвинул Тилю ноги. “Тебе лучше лежать ровнее на спине.” “Как тебе будет угодно.” И постепенно его пальцы исчезли внутри. И постепенно, мои пальцы исчезают внутри него. Черт, почему у меня нет третьей руки… для моего собственного члена…? Желание прикоснуться к себе было немыслимым. Прежде чем вернуться к работе над членом Тиля, Флаке заметил, как тот прикусил нижнюю губу. “Ты можешь… подвигать ими немного?" услышал он застенчивую просьбу с изголовья кровати. “Как будто… ты пытаешься найти нужную точку? Ох.. да! Да, вот так, пожалуйста…” Флаке не смог сдержать смешок. Вот и попался, мистер "Buck-dich, dein-Gesicht-ist-mir-egal"… "Уф…” выдохнул Тиль. Его громкое дыхание заполняло тишину комнаты, но в остальном он вел себя очень тихо. Только случайные звуки флакиной деятельности раздавались в тишине. Я надеюсь, что всё делаю правильно. Я не могу похвастаться мастерством, и наверняка мне далеко до многих женщин, которые делали это ему, но… правильно ли я всё делаю? Он попытался сосать сильнее, и быстрее двигать пальцами вперед и назад. “Уффффнеееетясейчаааас…черт!” всё тело Тиля словно свело судорогами, и презерватив быстро заполнился жидкостью. Тиль, задыхаясь, откинулся назад. Слишком рано? Слишком быстро? Черт. Он забрался повыше на кровать, и положил голову Тилю на грудь. Тиль вздохнул, и растекся по кровати как ртутная капля. “Это было нечто… никогда бы не подумал, что ты такой… страстный!” Флаке вздрогнул. “Я надеюсь, тебе понравилось?” “Да. О да.” Тиль сел. “Давай только снимем эту штучку. Она не подходит ни под один из существующих дресс-кодов…” “А мне кажется, что ты прекрасно одет”, сказал Флаке, снял перчатку, и лег обратно на кровать. Тиль протянул руку, и взял со столика салфетки. Флаке закрыл глаза “Ты что, уже спишь?” “Нет.” “Так. Чего бы тебе от меня хотелось?” Тиль поцеловал его шею, и взглянул ему в лицо. Флаке задумался. “Хм. А тебе?” Лицо Тиля окрасилось беспокойством. “Ну, дело в том… я временно недееспособен. Но ты хотел попробовать всё. И… это означает, что ты должен трахнуть меня.” Флаке посмотрел Тилю в глаза. Его сердце заныло, когда он увидел смесь тревоги и мук совести на его лице. Он легонько поцеловал Тиля в нос. “Да?” “Но”, продолжал Тиль, всё так же нервничая, “я… ты знаешь, я никогда не делал этого раньше. И если это будет действительно так неприятно, как обычно бывает, то… я боюсь, что испорчу всю нашу первую ночь. И я не хочу этого.” Флаке обнял его, и покрепче прижал к себе. “Какая разница. Ты здесь. В одной постели со мной. Лишь это имеет значение. Поцелуй меня.” Тиль послушался, продолжая дрожать. “Флаке.” Прошептал он. “Что ты со мной делаешь?” “Поцелуй меня, я маг и волшебник”, заявил Флаке, и Тиль захихикал. Его большая, жесткая ладонь внезапно обхватила член Флаке, привлекая к себе его полное внимание. “И что тогда я все-таки могу для тебя сделать?” Флаке сосредоточился на ощущениях. Он ждал этого слишком долго. Ему сейчас не будет достаточно нежных ласк и мягких прикосновений. Он хотел бОльшего. Чего-то грубого, чего-то действительно потрясающего. Я ждал месяц. Целый месяц. Я хочу кончить. Я хочу. И… Я хочу, чтобы он трахнул меня. Я хочу этого. Я хочу почувствовать его. И плевать, если мне будет больно. Он тут же представил собственное тело, словно погребенное под этой широкой спиной. Его ноги обхватывают талию Тиля... “Тиль”, прошептал он. Горячее тело Тиля прижималось к нему так тесно, что почти не оставляло возможности дотянуться рукой до его члена. “Я хочу, чтобы ты… я хочу, чтобы ты трахнул меня. Я хочу, чтобы ты смазал меня, и засунул в меня свой большой твердый член... Заполни меня. Я хочу почувствовать тебя. Давай.” “Ты думаешь, что такие похабные разговоры помогут делу?” улыбаясь, спросил Тиль. “Во всяком случае, ОН в этом уверен”, хихикнул Флаке, чувствуя, как плоть Тиля твердеет под его пальцами. Тиль вдруг рывком оказался сверху, укладывая Флаке в более удобную позу. “Тогда не смею заставлять тебя ждать”, прорычал он. Вот и начали. Флаке испуганно сглотнул. Он трахнет меня. Трахнет. “Эммм… только поосторожней”, пробормотал он, “потому что… я ничуть не более опытен в этом, чем ты.” “Ох.” Тиль замер. “Ох. Тогда у нас проблема.” “Почему?” “Потому что… я хочу сказать, я занимался этим раньше. Конечно, только с женщинами… и они все были очень… хм, натренированы в анальном сексе. Думаю, мне придется быть вдвое осторожным с тобой.” Флаке подумал, что сейчас взорвется от нервозности, и нетерпения. “Черт, просто сделай это, и если мне будет больно, я просто закричу.” “Тебе не придется”, прошептал Тиль. “Я тут действую вслепую. Ты должен тут же сказать мне, если что-то пойдет не так. Я не сделаю ничего, что тебе не нравится.” Флаке кивнул. Лежа, окруженный подушками, он смотрел, как Тиль надевает новый презерватив, и покрывает его смазкой. Это окажется в тебе. Это окажется в твоей заднице, и нет ни единой возможности избежать этого. Он дрожал от смеси похоти и тревоги. Дрожащими пальцами Флаке обхватил его член, и направил его прямо между своих ягодиц. Руки Тиля нежно прикоснулись к коленям Флаке, и развели их чуть шире в стороны и вверх. Он наклонился чуть вперед, и Флаке заметил, что их лица были почти на подходящем уровне для поцелуя. Флаке нравилась идея о поцелуе в этот момент, потому что он чувствовал себя слишком уязвимым и беззащитным, когда самая интимная часть его тела была так…открыта. Он закрыл глаза. Руки Тиля лежали на его бедрах, успокаивая и заверяя. Флаке всхлипнул и стиснул зубы. Больно. Мышцы не привыкли к тому, чтобы раскрываться снаружи. Это было неправильно, и это было больно. Однако это дарило ему потрясающее чувство заполненности. Долгожданной заполненности. Тиль внутри него. Он открыл глаза и взглянул наверх. Глаза Тиля были крепко закрыты, рот приоткрыт, и весь его вид выражал концентрацию на том, чтобы не входить внутрь слишком быстро. Давление плоти на его бедра заставляло его дрожать. Это было настолько интимно. И из всех людей на земле, он делал это именно с Тилем. Принимал его член. Тиль открыл глаза и улыбнулся Флаке, проводя пальцами по его волосам, и целуя его. “Ты… всё в порядке?” Флаке кивнул. Он чувствовал отчаяние, отчаянную влюбленность и отчаянное желание. Он дрожал, и был весь покрыт липкой пленкой пота. Тиль поцеловал его снова, и продолжил медленно двигаться внутрь. “Ох… Уф… Ой. ОЙ! … Тиль, пожалуйста… не так быстро”, простонал он. Тиль замер, задыхающийся, встревоженный, раскаивающийся. Прядь волос прилипла к его лбу. “Ох черт. Прости. Это… не должно быть так больно… прости меня”. Флаке сглотнул. Этот человек был так не похож на его старого знакомого Тиля. Но он чертовски нравился ему. “Всё хорошо, просто … знаешь … не двигайся пока…” Они лежали, крепко обнявшись, в тишине, не смея шевельнулся. На несколько секунд единственными звуками в комнате осталось их дыхание. Он так близко. Я схожу по нему с ума. И я даже не замечал, насколько сильно. Забавно, как такой незначительный объект, всего-то длиной сантиметров 18, может стать таким важным. Он делает нас единым целым на какой-то короткий момент, а всё остальное время кажется таким пустяком. Но черт возьми, он внутри меня. Он внутри меня. Дрожащая рука Тиля убрала прилипшую прядь с лица Флаке. “Ты ждал этого так долго, и теперь… мы не можем по-настоящему трахнуться”. Его голос был печальным, виноватым, и полным настоящей заботы. “Всё хорошо… ты знаешь…”, прошептал Флаке. “Так хорошо быть… так близко к тебе”. Я никогда не был к нему так близко. Мне никогда не было позволено почувствовать так много ЕГО. Я здесь. И мне кажется, что на этой планете нет более чудесного места. Его мысли были прерваны Тилем, который обхватил ладонью его член, и начал медленно поглаживать вниз и вверх. “Ну, если уж я не могу трахнуть тебя, то хотя бы ЭТО я точно могу сделать”, он прошептал сквозь стиснутые зубы, пытаясь поцеловать Флаке, не двигаясь внутри него. О господи... ещё, ещё… Он приказал своему телу не двигаться. Ещё… Даже приятнее, чем я ожидал. Я чувствую себя заполненным. Таким заполненным и открытым. Господи, вместе с его рукой это так интенсивно. Ещё. Ещё. Ещё… Его мысли смыло потоком желания. Остались только тепло, Тиль, желание кончить, и воспоследовавшие волны счастья. Он не мог не двигаться навстречу Тилю, но это было уже не важно. Он чувствовал, как его тело судорожно сжимается вокруг тилевского члена. И это было чертовски хорошо. Да. Вот оно. Всё закончено. Я не могу пошевельнуться. Он откинулся на спину, и Тиль медленно вышел из него. Это было уже не так больно, в основном потому, что возбуждение Тиля почти сошло на нет. Смазка всё ещё покрывала кожу Флаке, но ему было все равно. Он обхватил лицо Тиля двумя ладонями и посмотрел ему в глаза. “…” сказал он, неспособный подобрать нужные слова. Тиль улыбнулся, поднялся с кровати, и сел на край, используя салфетки по их прямому назначению. Флаке видел только его спину. “Ты не кончил”, прошептал он. “Честно говоря, это неважно.” Голос Тиля был довольным. “Я страшно устал. А ты?” Флаке вздохнул. Он начал чувствовать прохладу комнатного воздуха. “Я счастлив”. Тиль повернулся к нему с широкой улыбкой. “Правда? Счастлив?” Флаке кивнул. “Это было дьявольски хорошо. Но… это было так хорошо потому, что это было с тобой”. “Ой-ё-ёй.” Тиль закатил глаза. Флаке сглотнул. “Ты мне нравишься. Ты же знаешь”, сказал он сдавленным голосом. Тиль вздохнул и посмотрел на него с необъяснимой печалью на лице. “Я знаю. Не думай, что ты мне не нравишься.” Он наклонился, и поцеловал Флаке. “А сейчас, ты ведь наверняка слишком устал, чтобы переезжать на другую кровать?” “Да”, ухмыльнулся Флаке. “А я могу остаться в твоей кровати?” Флаке просто предложил ему свою руку. И уже несколько позже, когда они лежали рядом, а Тиль крепко спал, прижимаясь к его спине, и дыша ему в затылок, он осознал, что улыбается как маньяк. И в первый раз за много лет, он не мог уснуть от счастья. ZE END!
Monster Ensch: ^^ как же мне нравится этот рассказ...)))))))
lindemannia: о да)
Katastrophe: безумно понравилось) и самое главное - happy end!
полная версия страницы