Форум » Slash-переводы » Eroticism » Ответить
Eroticism
lindemannia: Автор: Butcher Jones Оригинал: http://celeb.adultfanfiction.net/story.php?no=600093077 и http://brokenwindmill.livejournal.com/14436.html#cutid1 Перевод: lindemannia Рейтинг: NC-17 Предупреждение автора: этот рассказ содержит детальное описание действий с внутренними органами. То есть руки-в-кишках как способ разрядки. Если вам от этого плохо, лучше не читайте. Работая над рассказом, я представлял(а) на месте героев Пауля и Тиля, но имен здесь нет, так что можете представить кого угодно. Предупреждение переводчика: я просто хотела увидеть, как будет выглядеть этот текст на русском, а, переведя, не смогла не выложить. Переводила в несколько приемов. Правда, лучше не читайте. — Eroticism: Death and Sensuality— Он очень красив, необычайно красив сейчас, плавающий обнаженным в стеклянном резервуаре с формальдегидом, препарированный образец в огромной банке. И это его выражение: полураскрытые губы, слегка откинутая назад голова, выдвинутый вперед исполосованный надрезами живот – он выглядит так, как будто смерть застала его в момент оргазма. Как меня. Если бы только это было делом моих рук,- думаю я, прижимаясь ладонями к прохладной поверхности стекла. Моих рук. Низкий гул механизмов и медицинского оборудования почти заглушает мокрое шлепанье моих босых ног по стерильному кафелю. Мой взгляд прослеживает узкую металлическую лестницу, проходящую по стороне стеклянного цилиндра к его верху, затем к пустому резервуару справа и снова вниз. Оттуда ко мне ведет дорожка мокрых следов. Правее стоят две цистерны с плавающими в них бледными распростертыми выпотрошенными телами; левее – еще две. А потом мы вдвоем. Сквозь толщу желтоватой жидкости пробегают одна за другой ударные волны, покрывая рябью поверхность, когда я преодолеваю ступень за ступенью. Переведя взгляд вниз на его тело, я замечаю, что запах формальдегида здесь еще сильнее, чем в самой лаборатории, но я уже успел полюбить и этот запах и вызываемое им жжение в горле. Ни единого движения не исходит от прекрасного образца, когда я скольжу к нему под поверхностью, только легкий плеск бальзамирующей жидкости о края резервуара и тонкие вереницы пузырьков, лениво поднимающиеся наверх. Неприятный механический гул внутри кажется отдаленным и приглушенным; жидкость успокаивает своим теплом, словно чрево. Чрево смерти. Вблизи я могу разглядеть каждую деталь разреза, проходящего от ямки между ключиц до пупка. Плоть по краям раны бледно-розовая, а внутри – темно-бордовая. Руки слегка раскинуты в почти жертвенной манере, словно он предлагает мне свой новоприобретенный разрез. Мой взгляд проходит по его выгнутой спине, маленьким торчащим соскам, изгибу его живота, едва обрамленному волосами, вниз, к шапке темного меха между ног. Я кладу ладонь между этих гладких бедер, слегка сжимая пальцами мягкий член и одновременно прижимаюсь губами к его притягательно приоткрытому рту. Мгновенное пробуждение жизни (или чего-то, очень на нее похожего), и его тело обволакивает мое, зеленовато-золотистые веки дрожат, приподнимаясь, разлепившиеся черные ресницы выдают пронзительную голубизну глаз. Он улыбается мне и я снова его целую, чувствуя, как его язык проникает между моими губами, наполняя рот едким вкусом формальдегида. Моя рука ложится на его затылок и я притягиваю его ближе. Плотно прижавшись друг к другу, мы даем волю рукам. Легкие поцелуи на тонкой коже моего горла, зубы, слегка впившиеся в изгиб шеи, в плечо. Он напрягается от удовольствия, когда мои пальцы обвивают его уже крепнущий член, приподнимающийся навстречу моему собственному.
Ответов - 4
lindemannia: Мой язык быстрыми движениями касается его уха, впитывая острую смесь плоти и формальдегида. Он мурлычет, скользя обжигающими ладонями по моей пояснице, по ягодицам, ниже, ниже: я скорее чувствую этот звук сквозь жидкость, нежели слышу, и впервые осознаю, что к нему примешивается его сердцебиение. Пальцы лениво выписывают узоры вдоль линии темных курчавых волос, поднимаются выше, к пушку на животе, пока не достигают слегка вздымающихся краев разреза. Его полузакрытые глаза умоляют меня. Я с улыбкой вталкиваю палец в бархатистую щель. Он напрягается всем своим гибким телом. Мой член нетерпеливо подергивается, когда второй палец проникает внутрь и скользит вверх, раздвигая теплые влажные складки плоти. С его губ срывается тихий стон, прозвучавший непривычно отдаленным сквозь толщу жидкости, напряженный член вплотную упирается в мое бедро. Я продолжаю продвигать пальцы выше и выше, деликатно, словно лезвие хирурга – пока не натыкаюсь на край его грудной клетки. Чувствую кончиками пальцев место распила – грубоватая, зазубренная линия, проходящая по обе стороны грудины. В его глазах мольба смешивается с отчаянием. Когда моя левая рука плотно смыкается на его члене, правая втискивается глубже во влажную рану, погружаясь в полость под ребра до запястья. Он мгновенно замирает, его член пульсирует в моей руке с такой силой, словно он готов кончить прямо сейчас. Но он сдерживается, трется о меня, наслаждаясь движениями моей руки в глубине его тела. Там, внутри, его органы болезненно горячи; мои пальцы скользят по гладкой кровянистой поверхности артерий, ласкают то печень, то легкое, пока не останавливают свое движение на трепещущем комке его сердца. Он смотрит на меня, откинув голову и исступленно дрожа. Он бормочет что-то – может быть, шепчет мое имя, трудно понять, когда звуки так искажены – потом я чувствую его руки на собственном теле, кончики пальцев находят рану на моем животе, отслеживают края разреза, поднимающегося к грудной клетке. Проникают внутрь. Интенсивная судорога пронзает тело, когда его проворные пальцы поглаживают мои внутренности, заставляя меня еще сильнее смыкать пальцы вокруг его каменно-твердого органа. Его свободная рука ритмично проделывает то же самое с моим. Каждое шелковистое прикосновение его пальцев к моим кишкам отзывается острой волной наслаждения в позвоночнике; его сердце бьется в рваном, постоянно ускоряющемся ритме, предвещая неизбежное приближение разрядки. Рука погружается глубоко, удивительно глубоко, почто по локоть. Из наших открытых ран вытекает немного крови, поднимаясь сквозь формальдегид тонкими паутинными завитками и зависая на полпути между поверхностью и стеклянным дном резервуара. Мы сплелись так крепко, что края наших разрезов то и дело задевают друг друга. Он выдыхает мне в ухо что-то бессвязное, непроизвольно сжимая кулак, забыв все на свете, кроме моей руки глубоко внутри своего тела. Мои пальцы стискивают трепещущую массу мышц, пережимая обвившиеся вокруг артерии. Я чувствую давление крови, пытающиеся с неистовой силой прорваться по передавленным артериям, и в этот момент он кончает. Сила и стремительность разряда отбрасывает его от меня, спина выгибается так, что моя рука выскальзывает из него, струйка крови вытягивается из раны, расцветая между нами. Он бьется передо мной в муках наслаждения, все еще крепко, почти болезненно вцепляясь в мой член и мои внутренности и это настолько восхитительно ощущение, что я больше не могу сдерживаться, извергаясь так же мощно, как и он. Два липких потока смешиваются друг с другом, с формальдегидом, с кровью. Когда спазмы обоюдной похоти, наконец, затихают, я замечаю, что он смотрит на меня из-за полуприкрытых век со своей фирменной самодовольной ухмылкой. Он берет меня за руку, все еще покрытую липкими остатками темной крови и начинает вылизывать ее дочиста. Удовлетворенно вздыхает, когда я проделываю то же самое с ним, упиваясь его солоновато-сладким вкусом. Его язык ныряет между указательным и средним пальцем, вьется вокруг каждой фаланги, и я снова поражен его безапелляционной красотой. Это не легкомысленная эстетическая привлекательность жизни; это нечто такое, чему нельзя подражать, это красота смерти. И нет ничего великолепнее нее.
Йожик: А что-то в этом есть..
lindemannia: несомненно. понять бы, что...
Phoenix: вечная любовь, любовь несмотря на все преграды, всегда вместе.. а еще момент с сердцем: может быть, когда любовь настоящая и идет от сердца, когда открываешь сердце любимому - тогда вы достигаете высшей точки любви чистой/экстаза/соединения.. главный инструмент: как-то описать то высшее и духовное через материальное на самом деле я очень давно читала его, но тогда не поняла стремненько было все-таки
полная версия страницы